Кагами только скользнул взглядом по Куродо и продолжил разносить пиво. Кухарка, поймав его улыбку, разом подобрела, повеселела, кокетливо поправила чепец и принесла из кухни пару пирожков. Хомураби, увидев еду, подобрался и протянул руку за угощением. Но кухарка треснула его по руке и скомандовала:
- За водой, живо! 
Хомураби отдернул руку и возмущенно посмотрел на нее.  Но его взгляд пропал даром, кухарка мечтательно улыбаясь, угощала Кёджи пирожками.
- Эх.., - Широгане только вздохнул, подхватил тяжелые ведра и отправился за водой.

Казуки, обрадованный тем, что у него нашлось дело, двинулся за Натсуми.
Выделенная им комната оказалась полуподвальным помещением, видимо, бывшей кладовой. Тут было сыровато и пахло плесенью. Под потолком располагалось одно, затянутой бычьим пузырем, оконце. Из мебели наблюдался только колченогий стол и пару сломанных лавок, видимо, списанных за ненадобностью из зала.

Акабане проскользнул между столами, подошел к дверям и вопросительно посмотрел на Шидо. Тот только кивнул на Фрица. Куродо вместе с ним выскользнул за двери в темноту прихожей. 
Фриц семенил впереди и поминутно оглядывался на следующего за ним Куродо. 
Ганс оглядел зал, зацепился взглядом за Кёджи и кухарку и возмущенно засопел.
- Странная вы компания, - заметил он.
Шидо молча пожал плечами.

-Гм... - Казуки огляделся. Ничего подходящего для использования в качестве перегородки не наблюдалось, - если бы какую-то старую занавеску найти... Нам еще на чем-то спать нужно и умываться где-то...
Воду для уборки приходилось носить из колодца во дворе - в темноте Казуки несколько раз едва на растянулся с ведром. Но все-таки, общими усилиями они с Натсуми смогли привести кладовку в более-менее приличный вид. Лавки при желании можно было починить и использовать их в качестве кроватей.
При мысли о кроватях Казуки вдруг понял, как он дико устал и как сильно хочет спать.

- О, какая милашка, - протянул один. Взгляд его никак не мог сосредоточиьтся на девушке и он держался за столб подпиравший потолок. Оторваться от столба он не мог, рискуя упасть, а познакомиться очень хотелось. В  его состоянии он бы и почтенную матрону назвал девицей, но Натсуми этого не знала и застыла, уцепившись двумя руками за ручку тяжелого ведра с водой и не зная как проскользнуть мимо загребущих рук. Друзья пьянчуги хохотали над своим товарищем и над испуганной девушкой. Шидо оглянулся на хохот.
- Кёджи, - тихо свистнул он, - постой секунду.
Кагами положил поднос на стойку, и занял место Шидо. Тот подошел к Натсуми, развернул ее лицом к залу и подтолкнул к Кагами:
- Там подожди.
Затем обернулся к державшемуся за столб пьянчужке, подхватил его под руку и  сказал, обращаясь ко всей компании:
- Я провожу вас к выходу, будем рады видеть вас завтра в нашем заведении.
- Эй, эй, - заворчал тот, пытаясь вырваться, - а девка-то, девку-то нам отдай.
Шидо положил руку ему на плечо и слегка нажал. У того подогнулись колени.
- Эта девушка со мной,  - он улыбнулся, - ясно?
Оказавшись на полу, задира еще что-то пробормотал, а потом свернулся возле столба и захрапел. Его товарищи подхватили пьянчугу и вывели во двор.
Шидо вернулся к своему посту. Кагами со скучающим видом обозревал потолок корчмы. Натсуми едва сдерживала слезы.
- Пошли, - Шидо потянул ее за руку, - сюда.
Они прошли мимо стойки к черному ходу, и вышли во внутрениий двор. Как только они прошли через зал, Шидо подхватил у Натсуми ведро и сказал:
- Всегда ходи только через эту дверь, на улицу без нас не суйся. А здесь кто-нибудь из нас вегда будет. Вот как сейчас.
И Шидо указал на Гинджи, который сидел на поленнице и прислонившись к стене, сладко посапывал.
Настуми вылила воду, посмотрела на спящего Гинджи и хихикнула в кулачок.
- Гинджи-сан!, - позвала она.
Паренек не пошевелился.
- Гинджи! - рявкнул Шидо.
- А, - Гинджи встрепенулся и соскользнул с поленницы.
Поленья раскатились по двору и Гинджи бросился их собирать.
- Дрова на кухню отнеси и иди спать в комнату, Натсуми покажет, и соломы прихвати, кажется, она вон там под навесом.
Когда Натсуми скрылась в доме, Шидо придержал Гинджи за жилетку и шепнул:
- Ты за Натсуми приглядывай, тут ушлых людишек много, обидеть могут.
Гинджи серьезно посмотрел на него, кивнул и поспешил следом за девушкой.

Когда Казуки вышел в зал, там царило оживление - несколько выпивох, из тех, что держались на ногах, лихо отплясывали джигу - мелодия, которую играл Бан, небрежно пристроившись со скрипкой на краю одного из столов, и впрямь тянула в пляс. Это было что-то европейское и напомнило Казуки мелодии, слышанные в детстве, когда родители возили его на выступление гастролирующего в Токио ирландского балета.
-А чего это сегодня тут столько узкоглазых? - вдруг раздалось из-за ближайшего столика, - эй, Ганс, ты где этих китаез набрал?!

- С кем познакомиться? - рыжий веснушчатый парень сдул пивную пену и отхлебнул из огромной кружки, -  эта Культура, наверное, бойкая бабёнка, раз ты её так расхваливаешь? - он оглянулся по сторонам, - чего-то девочек сегодня не видать… , - и он потянулся к Натсуми, желая хлопнуть ее пониже спины.
Кагами проходя мимо, ухватил  Натсуми за руку и  потащил за собой, вслед раздался гогот.
- Ты бы им еще про Интернет рассказала! – прошептал он, - инквизиция нам очень обрадуется, устроят публично-показательное  выступление с пиротехникой.
Натсуми непонимающе похлопала глазами.
- Это как?
- Сожгут. Заживо. Если подкупишь палача, то он смилуется и придушит.
Настуми подняла на Кёджи испуганные глаза, она только сейчас поняла в какое время их выбросило.
- Иди спать, а мы тут сами управимся, - и Кагами проводил ее до двери.

Казуки сцепил зубы и титаническим усилием заставил себя промолчать в ответ на оскорбление, но внутри все клокотало, как кипяток в чайнике - подумать только, его, японского дворянина, обозвать китаезой!!
Впочем, негодование быстро сменилось тревогой - пропали сины.
-Эй ты, чего шляешься без дела?! - окликнул его Ганс, - заняться нечем?
-Извините, но у вас не найдется старой занавески или чего-то, чем можно было перегородить комнату? - спросил Казуки.
-Может ты еще эту... клавикорду попросишь? - трактирщик разразился обидным хохотом, - девка заявляется в компании кучи парней и после этого еще требует занавеску?!
-Натсуми - порядочная девушка, - сузил глаза Казуки, - ну так как?
-Ладно, спроси у Клары, у нее была какая-то тряпка.
-А Клара - это кто? - не понял Казуки.
-Дык, кухарка, кто ж еще.
-Благодарю вас, - с достоинством склонил голову Казуки и заспешил туда, откуда доносились особено вкусные запахи.
Оба сина тоже нашлись именно там.

Куродо вернулся довольно поздно, когда почти все посетители уже разошлись и хозяин настойчиво бренчал ключами, выпроваживая засидевшихся гостей.  Кухарка уже накрыла небогатый стол для работников, а его всё не было. Наконец дверь отворилась и появился, закутанный в черный плащ Куродо, сопровождаемый Кривым Фрицем. Причем Фриц смотрел на Акабане со смесью уважения и восхищения. Как только Куродо переступил порог кухни, Фриц, пятясь и поминутно кланяясь, скрылся из виду. За стенкой послышался его восторженный шёпот:
- Знатный лекарь! Куда до него Коновалу… Так заштопал вороново брюхо, что и следа не останется, правда пришлось угостить Ворона китайским порошком, так он и не почуял ничего. Ты его береги, он в нашем деле пригодится.
Хозяин только хмыкнул и проводил Фрица до дверей.
- Ох, - Куродо присел к столу, и устало потер лицо, - какие раны я только не зашивал, но вот накладывать внутренние швы, практически без инструментов, нормального шовного материала и анестезии, это, пожалуй, было впервые.
Голодные и уставшие друзья наконец-то могли нормально поесть. Никто не заставил себя просить дважды. Простая и сытная пища и спокойный сон, вот что могло восстановить их силы.

Широгане появился вслед за ним, сильно измазанный черным- оказалось, что кухарка поручила ему чистить печь из-за одежды приняв за трубочиста.
Казуки сбегал за Гинджи и Натсуми и привел их к столу. Еда была простой, но невероятно вкусной. Вроде бы, обычная гречневая каша, обычная жареная на вертиле курица (свою порцию мяса вегетарианец Казуки уступил Натсуми), простой хлеб из муки грубого помола, но никто из ребят не ел в жизни ничего вкуснее.
-Полагаю, дело в том, что наша пища стопроцентно натуральная, свежая, приготовленная на живом огне и полностью дишена каких бы то ни было добавок, нитратов и прочего, без чего не обходится ни одно блюдо в нашем мире, - ответил на всеобщий вопрос КУродо.

Шидо, услышав эти слова. закашлялся и, прихватив со стола кружку с молоком и кусок хлеба, отправился в комнатку под лестницей. Куродо посмотрел на клюющего носом Казуки и объявил:
- Дальнейшие разговоры и обсуждение великолепной игры Бан-куна, переносим под лестницу.
- Я помою посуду. - вызвался Широгане, - я все равно умыться хотел, - и он с сожалением оглядел свое одеяние.

-Но я не могу вот так лечь спать! Мне нужно вымыться! - внезпно проснулся Казуки.
-Во дворе колодец, - зевнул Бан
Казуки тоскливо огляделся - похоже, то, что он читал о средневековой Европе с ее полным отсутствием понятия гигиены, оказалось правдой. Сцепив зубы, он поднялся и побрел в выходу.

В темной комнате, освещенной лишь парой свечей, завязалась тихая борьба за лучшие места. Вернее, лучшее место на лавке у стены, подальше от входа и отгороженное занавеской, отвели Натсуми. На другой лавке устроился Шидо.
Хомураби с Баном, одновременно переступив порог комнаты, уставились на захватчика единственной лежанки и уперли руки в бока.

-Давай я быстренько помоюсь, а то посторожишь, - предложил Казуки, - а то друг кто-то увидит. А потм мы с тобой на кухне попросим нагреть воды для тебя.
С этими словами Казуки начал с натугой вращать ворот колодца. Было сыро и промозгло, и лить на себя холдную воды оченрь нехотелось...
Когда они мыкрые и лязгающие зубами от холода все-таки вернулись в каморку, та напоминала зону боевых действий.